БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ – МНОГО БУКВ …

О времени, проведенном мной в школе, можно сказать многое, причем это потребуется именно сказать, потому как текст, состоящий сплошь из матершины, читать утомительно и порой неприятно. Именно по этой причине я ограничусь описанием того периода своей жизни, отметив лишь, что прогуливал учебу я довольно часто. Акции эти были не всегда спонтанны, а чаще заранее спланированы, так как, бывало, в это время приходила ОНА.
Сказать, что она была красива – ничего не сказать. К тому же, она была первой, к кому, набравшись смелости, сжав в кулаки вспотевшие ладони, я подошел на почти негнущихся ногах и, сообщив, что она мне ахренеть, как нравится, под оглушительные удары сердца, что готово было пробить тщедушную юношескую грудь и упасть на пыльный бетон лестничной клетки в зассанном подъезде, к ее ногам, предложил «дружить». Ну, просто на тот момент, ничего более романтического и возвышенного мне в голову не пришло, и наверное к счастью … потому как мог бы и послан быть с резонным в принципе вопросом – «до*уя умный, да?». А так, мы дружили. Это значило что, гуляем мы вместе, на пьянках танцует она со мной, мои сигареты- ее сигареты, а еще … еще, мы целовались. Целовались самозабвенно, жадно и по долгу, пользуясь любой возможностью. До головокружения и чувства опьянения. Этот вкус и нежность ее обветренных губ, абалденный запах ее светло русых волос, которые струились по спине, аж до самой жопки, если она расплетала косу, её ямочки на щеках, появляющиеся, когда она улыбалась. Меня в ней очаровывало буквально все. А слышали бы вы, как она пела «Таганку»…
Да … это была любовь. Первая, неказистая, местами убогая и корявая, но до одури пронзительная и наивно – искренняя, а какая она еще могла быть в мои – то пятнадцать ?
В то хмурое ноябрьское утро 1995 года она, как мы и договаривались, вместо школы пришла ко мне. Кофе пить тогда как – то еще не принято было, уроки делать ? Да ну нахрен, мы целовались … сперва в кресле, где я пытался залезть своими шкодными ручонками к ней под свитер, потом в кровати, где мне с восторгом удалось тянуть с нее лифчик. А когда профессор Лебединский наконец - то уже доревел свои угрозы предателю – лодочнику из динамиков полуразобранной «веги» в углу моей комнаты и воцарилась тишина, мне удалось стащить с нее и колготки, оставив юную виновницу моих утренних поллюций в одних трусиках с забавными медвежатами. Еще никогда я не видел ее в столь откровенном наряде, с припухшими губами, с раскрасневшимся лицом и тяжело вздымающейся грудью с трогательно - острыми розовыми сосками. Я часто видел в мечтах, как это будет в первый раз, а че, я уже смотрел «Эмануэль», и даже «Калигулу» и в теории, хоть и слабо, но представлял, что к чему … но тут растерялся. Она почувствовала мою заминку, и открыв глаза, просто смотрела на меня ничего не говоря, а я не мог решиться снять с нее последний элемент гардероба, который моими стараниями уже был влажный и горячий. Куда - то пропала моя уверенность, что ЭТО нужно сделать непременно сегодня. Я видел, как прекрасна она и было стыдно за свое неказистое тело. Осознание того, что если я сниму трусики с нее, то и самому, придется раздеться, вообще вгоняло меня в ужос. Но и отступить сейчас, в тот момент, когда сами звезды потрудились выстроиться так, что мы оказались одни, почти без одежды, без надзора и спустя целых два месяца ежедневных свиданий с поцелуями, заставляющими некоторый части тела просто гудеть от напряжения но без … Вот кстати да, «ОН» бы меня точно не понял … Но о нем я как раз вообще старался в тот момент не думать. Кароче, я не придумал ничего более романтичного в тот момент, чем спросить – «а ты еще девочка ?», причем небось еще и с дебильным выражением лица … вот как пить дать, я то себя знаю ... Вот реально … Гений, хули. Я не берусь даже представить, сколько титанического терпения, вселенского всепрощения и просто средне-гражданской выдержки должно было быть у этого нежного и хрупкого создания, чтобы просто на секунду закрыв глаза (вероятно, она представляла, как меня душит) а потом, тяжело вздохнув, покачать головой. Помнится, я стягивал с нее трусики ужасно медленно, да и вообще тормозил не шуточно… и почему то смотрел не на грудь, хотя она была просто чудесна, и не на письку, хотя я ее в жизни еще не видел, и на самом деле было ужасно любопытно, а какая она … не в телеке а вот так … реально … у живого человека, я почему то неотрывно смотрел ей в глаза. Тот момент, когда я вошел в нее, наверное, одно из самых ярких воспоминаний моей жизни, и не потому что ощущения были просто космическими и такими долгожданными, а от теплоты ее взгляда, в котором хотелось раствориться без остатка… а вот потом все прошло как то … даже не знаю, не то чтоб быстро, но как то обыденно что ли … мне нравилось что происходит и как, но я не мог поверить, что это как раз то, о чем я так долго мечтал, о чем писали в книгах всякие жутко умные дядьки и о чем с израненной алкоголем душой рассказывал Есенин … Я не мог поверить что все … все ради вот ЭТОГО ? А … потом стало не до философии, нужно было срочно… в общем, к счастью она закрыла глаза и не смотрела на то как я оставлял следы своей страсти на ее животике и бедрах. Она молча встала и буквально пулей скрылась в ванной. Зашумел душ, а я лежал на своей койке и смотрел в потолок … я не помню о чем думал … но ни восторга, ни радости, ни даже гордости, что вот, наконец – то, ЭТО случилось и у меня, не было.
А потом мы сидели на балконе, укутавшись вдвоем в плед, и курили последнюю оставшуюся у меня сигарету на двоих. Мы сидели и молчали, и в первый раз я ощутил, что вот можно просто молчать и все равно, все будет ясно и просто, легко … и так … как надо в общем. Она прижималась своим теплым боком ко мне, и мне было хорошо. Было хорошо с ней, спокойно и уютно, несмотря на холод и безразличную, пронзительно- яркую синеву, не по - осеннему уже чистого неба. Было так здорово, что не пугала даже мысль, что после случившегося, я как настоящий джентльмен, буду обязан на ней жениться и … глупо конечно, но в тот момент я был этому даже рад. А еще, еще я понял, что спорт, книги, пьянки и еще куча всего, это конечно хорошо, но с этого дня у меня новая страсть – Я ЛЮБЛЮ ТРАХАТЬСЯ.                       

P.S. Не люблю постскриптумов, но тут не удержусь … Вот как в воду глядел. Не в том плане, что жениться пришлось, а по поводу новой страсти. Я пронес ее через года, и до настоящей поры она нет-нет, да и будоражит кровь, заставляя, забыв о проблемах и заботах, пуститься во все тяжкие. Приятно бывает иной раз тряхнуть стариной. Ну так … без фанатизма, конечно, чтоб «старина» на отвалилась…